Худший гуру когда-либо
Я худший из когда-либо гуру. Я не боюсь признаться в этом.
Я никогда не был в Индии и не испытываю тяги к переезду в ближайшее время.
Я не претендую на то, чтобы быть пробужденным, освобожденным, просвещенным или в каком-либо определенном состоянии. Это все кажется таким несоответствующим, когда речь идет об Истине.
У меня нет организации, сангхи или каких-либо преданных поклонников. Никто не работает для меня. Нет поклоняющихся учеников. Нет "Да" Мужчин или женщин.
Я открыт для обратной связи и критики. Я все принимаю. Когда я сделал ошибку, я признаю это и двигаюсь дальше. Если кто-то не соглашается со мной или критикует мое учение, я автоматически не говорю «это ваша проекция» или «это просто ваше эго говорит» или «вы еще не проснулись». Я не чувствую, что мне есть что защищать. Истине не нужно защищаться.
У меня нет гуру. Я не из какой-то линии. Я всегда знал, что Истина находится внутри. Я всегда боролся за Истину из первых рук.
У меня нет системы, не предлагаю никакого конкретного пути. Мое учение спонтанное, а не «мое».
Я не обещаю, что это учение вылечит вас, исправит, разбудит вас, сделает вас богатыми, оставит вас в состояниях постоянного блаженства или сделает вас похожими на меня, бог в помощь вам.
У меня нет ашрама. У меня есть борода, но она не очень долгая.
Я не ношу белый. У меня есть пара белых футболок.
Клянусь. Я пукаю. Я не сверхчеловек. Мое сердце любит широко раскрываться. Я знал глубину невыносимых страданий. Я шел на грани самоубийства, вкусил сладость жизни без надежды, увидел непостоянство даже самых блаженных состояний. Я ясно вижу, что наша человечность и наша божественность не могут быть двое, и любовь — та любовь, которая выживает на распятии — вот все, что действительно имеет значение.
Я использую слова «я» и «мое» свободно. Я говорю «мое тело» вместо «тела». У меня нет проблем говорить о прошлом, зная, что прошлое — это история. Я люблю молчание, но я люблю шум одинаково. В пространстве без историй я охватываю истории всем сердцем.
Я верю, что истинная духовность для всех. У меня нет интереса к культам. Я вижу, что век гуру и учеников умирает, время раскрытия из вторых рук заканчивается, и рождается новый тип демократических отношений учитель-ученик. Мы все учители, и мы все студенты, и все мы являемся выражением Единого.
Я не надеваю поддельную персону, говорю особым «духовным» способом, притворяюсь чем-то, кем я не являюсь во время встреч или ретритов. Вы не увидите, как я нападаю на тех, кто не согласен со мной. Вы не увидите, как я тайком кричу на волонтеров за кулисами.
Я не усмехаюсь с высшим доверием все время, не притворяюсь «позитивным» или «духовным» все время. Мое бытие охватывает и свет и тьму, и невыразимую радость, и горе потерянных вселенных. Я не верю в «все время» и не притворяюсь. Образ ничего не значит. Подлинность — это ключ. Даже ложное смирение ложно. Даже образ «У меня нет образа» — это образ, который будет сожжен.
Я не вижу себя гуру, просвещенным мистиком, существом, настолько отличным от вас, настолько более развитым, чем вы, настолько более святым, чем вы.
У меня нет победившей, харизматичной личности. Я дерьмо, когда рассказываю истории, анекдоты, забавные истории. Меня не интересует ваше восхищение или ваше одобрение. Мне нравится, когда вы уходите. Я восхищаюсь вами за это. Мне нравится, когда вы остаетесь. Я чту ваше бесстрашие.
Я действительно люблю говорить об Истине, конечно.
Я действительно люблю делиться этим даром Присутствия с вами.
Я вижу вас неотделимыми от того, кто я.
Я вижу в ваших глазах невыразимый потенциал.
Я птица. У меня нет другого выбора, кроме как петь мою песню радости и страдания, и улетать туда, куда меня возьмёт жизнь.
Спасибо, что разделили это путешествие со мной.
Джефф Фостер