В. Я тогда задам вопрос по-другому: если есть женщина, которая потеряла своего ребенка, и она в глубоком горе, то может ли ей помочь все то, о чем ты говоришь?
К. Тут может помочь только одно: если бы она смогла полностью осознать свою природу – что она никогда не была матерью ребенка. Это единственный способ ей помочь – в абсолютном смысле. Все остальное будет просто проявлением жалости, сожаления, и это еще больше погрузит ее в драму матери, потерявшей свое чадо.
Для меня единственный способ прекратить ее страдания и муки – это если она скажет себе правду, чтобы правда забрала ее с собой… и она может растворить все это… не знаю… остальное меня не интересует.
Я со всеми так говорю, потому что меня не интересуют никакие драмы или истории, или помощь кому-то в его повседневной жизни. Когда ты тот, кто ты есть, нет никакой повседневной жизни. И нет никаких проблем, чтобы их решать. А когда ты в своей повседневной жизни, и ты не тот, кто ты есть, то всегда будут проблемы – бесконечные проблемы. А я настолько ленив, что мне лень даже просто начинать решать проблемы, которых на самом-то деле нет.
Так что в этом смысле я бы говорил с ней так, как говорю с тобой – от Себя к Себе, глаза в глаза. И если она сможет это принять – хорошо, если нет… я сделал все, что мог. По крайней мере, смог это предложить. И опять же: если так должно быть, то она совершенно непонятным образом примет это, а если не должно – снова вернется к драме…
Карл Ренц